Альбом, который нам любезно предоставила из своего семейного архива семья Лескив, содержит короткие рассказы о наших местных ветеранах войны, которые бережно собирала Лескив Ольга Васильевна со своими учениками далёких 50 лет назад.
В альбоме сохранились два письма, написанные ветеранами своим внукам. Этих героев уже нет в живых, но живы их воспоминания, написанные беглым почерком на скромных тетрадных листках. Хотим представить наиболее полные воспоминания на страницах районки, ведь это – история о наших земляках-героях.
Письмо Усольцева Ивана Гавриловича
Начало войны меня застало в городе Челябинске. Утром, 22 июня 1941 года, мне вручили повестку – явиться в часть, где я был приписан в должности инструктора политотдела 62 стрелкового корпуса.
Боевые части корпуса, которые находились в Челябинске, выехали к западной границе раньше, дней за шесть-семь до начала войны, и в бой вступили в районе Полоцка. Мы же получили задание отмобилизовать тыловые части (госпитали, автороты и т.д.), погрузиться в эшелоны и тоже следовать на фронт.
Подъезжая к Великим Лукам, мы впервые узнали, что такое война. 19 самолётов бомбили станцию железной дороги. Всё горело, и мы вынуждены были остановить свой эшелон и выйти из вагонов. Так, на перроне, мы простояли до самого вечера, пока самолёты не улетели обратно.
На второй день мы сдали командованию тыла армии части, которые ехали с нами в эшелоне, а сами поехали на автомашинах в штаб корпуса, который находился в районе Городка (прим. Городок – населённый пункт в Городокском районе Витебской области Беларуси). По пути следования мы проезжали город Невель. Тут нас встретил настоящий ужас – немцы жгли и бомбили город, всё население покинуло свои квартиры и пешком с детишками, с вещами, которые могли захватить с собой, шли нам навстречу со слезами на глазах. Мы продолжали ехать к месту назначения. Только подъехали к местечку Городок, как узнали, что штаб корпуса снялся и должен поехать в район Полоцка, где наши части вели бои – на соседнем участке танки прорвали оборону.
Штаб корпуса остановился в районе укреплённой старой границы. Здесь я впервые вступил в схватку с противником. Бои были очень трудные – не было танков, не было поддержки самолётов с воздуха, а из оружия – лишь старые трёхлинейные винтовки. Пограничные кадровые части, которые располагались на этой заставе, либо погибли, либо были ранены в первых боях на границе. Поступавшее пополнение из запаса было не обучено, многие из бойцов не знали, как обращаться с гранатой, миномётом. Связь была не налажена. И вот в такой тяжёлой обстановке приходилось воевать первые месяцы.
В 1943 году нашу дивизию перебросили под Курск, где начали готовить к решающим боям. Многих из нас, политработников, направили на переквалификацию в военные училища. Я поехал в Воронежское училище связи, которое в то время находилось в городе Самарканде. Войну я закончил на 2-м Прибалтийском фронте, где мы ликвидировали Курляндскую группировку немецких войск.
Письмо Гаврилова Андрея Ивановича
Дорогая моя внучка Ира, вот когда я приеду к вам или ты к нам, опишем с тобой больше.
На передовой я находился с первого дня войны в должности командира разведгруппы. Наша задача состояла в том, чтобы выяснить, какие у врага силы, как он окопался, какая у них численность войск и знать их план.
Выходили мы всегда ночью. Однажды получили задание взять «языка», то есть живого немца – было это в июне 1942 года. Мы с бойцами переплыли реку Ловать (Ленинградский фронт) и прошли, то есть переползли, через бруствер. Вдвоем с напарником мы прыгнули в траншею, схватили фрица – немецкого солдата – и обратно через реку.
С нашей стороны берег был высокий, немцы нас не видели, но мы видели их. Они быстро поняли, что у них что-то произошло, стали бросать ракеты, стрелять то вправо, то влево, ища нас, но безуспешно. Бойцы шли впереди и сзади, я вёл немца. Когда немцы стреляли нам вслед, мне пуля попала в затвор, а я и не знал. Так и вёл немца с изломанным оружием. Привезли «языка», он дал ценные сведения, за это нас наградили медалями «За отвагу».
1943 год – пошли мы на очередное задание. Дело было летом. Отделение – 12 человек, я – командир отделения разведки. Перешли мы свою оборону и оказались на нейтральной полосе. Нейтральная – то есть не наша и не немецкая. После осмотра территории нами был обнаружен провод, который красной стороной подходил к нашей обороне. Пока мы разговаривали и обсуждали находку, немцы услыхали и ушли в свою оборону. Мы сделали засаду и решили их ждать.
Дождались мы их на второй день – в 12 часов дня мы увидели, что они идут по проводу. Я был впереди, сидел возле куста и наблюдал, как они движутся прямо на нас, а мои бойцы были сзади. В какой-то момент ко мне подошёл один предатель из части, похлопал меня по плечу рукой и говорит: «Видишь, фрицы идут?» Я ответил: «Вижу». Я в этот момент назад-то и не глядел, глаз с немцев не спускал. Он как будто со мной договорился, сказал бойцам и увёл их метров за 200 от меня. Я этого не знал.
Смотрю, четыре немца идут прямо на меня. Я бросил противотанковую гранату и убил их. Смотрю, левее ползёт в каске фриц – я по нему очередь из автомата. Оглянулся, а сзади никого нет, я один. Согнулся и побежал по тропе обратно, а немцы давай по тому месту, где я был, бить из миномётов. Я подбегаю, а этот предатель собрал бойцов в кучу и на меня наган наставил. Мои бойцы сказали ему, что, если убьёшь – расстреляем. Увели мы его в штаб, и он, действительно, оказался предателем. Меня тогда наградили Орденом Красной Звезды. После, брали ещё фрицев, так они подтвердили, что я тогда убил пять человек, из них – одного офицера.
2 июля 1943 года я был тяжело ранен в ногу, на этом и закончил войну.
Это всего лишь несколько историй, которые были размещены в альбоме, помимо воспоминаний фронтовиков, альбом содержит их фотографии, письма. В эпоху, когда предпринимаются попытки переписать историю, принизить роль солдата-освободителя, личные свидетельства становятся неприступной крепостью. Низкий поклон семье Лескив, за то, что сохранили эти личные свидетельства и поделились ими с нами.
