Проблемы с обувью начались еще до войны. В 1940 году начальник строительства Ново-Златоустовского завода писал: «Люди все босы и раздеты, у строительства же не было ни пары обуви, а также одежды. Только к 22 октября удалось одеть и кое-как обуть всех 900 человек, но тут уже выпал глубокий снег и начались морозы до 20°С, люди же в кожаной обуви на босу ногу. Имеются случаи сейчас уже обмораживания ног».
Усугубилось все с приездом эвакуированных с началом войны. Многие приезжали в Челябинск без теплой одежды и обуви, надеясь вернуться домой в ближайшее время. Так, около 80% прибывших в Челябинскую область эстонцев в ноябре 1941 года не выходили на работу из-за отсутствия теплой одежды и обуви, писала в монографии «Эвакуация в годы Великой Отечественной войны: люди и судьбы» Марина Потемкина. Нехватка обуви останется проблемой, которую не смогут побороть на Южном Урале до самого окончания войны.
В Кыштыме в ноябре 1941 года на строительство Тайгинского графитового комбината ежедневно не выходили на работу 134 человека. Причины те же — не было обуви и одежды. За первые десять дней декабря 41-го невыходы по разным причинам составили 265 человек в день. Как сказано в отчете, «начальник строительства Горбачевский и командир строительного батальона Полиенко не приняли мер для обеспечения бойцов одеждой и обувью, тогда как имеющаяся спецодежда расходовалась не по назначению — была выдана всему руководящему составу, даже конторским работникам».
После поездки на завод № 707 в соседнюю Курганскую область секретарь Челябинского ОК ВКП(б) Баранов рассказывал:
«Во многих цехах этого завода можно было наблюдать большое количество хороших, честных, преданных Родине людей, работающих босыми даже в горячих цехах, работающих в изорванном платье. Я подошел к одной девушке, посмотрел, как она работает. Она даже во время разговора не отвлекалась от работы... Она семь месяцев без обуви, от простуды на ногах нарывы. Молодая девушка 16 лет, перенесшая в таком возрасте большую тяжесть, связанную с эвакуацией из Ленинграда; она работает, отдает все силы, выполняет и перевыполняет производственную программу, ее даже парторг называет лучшей работницей в цехе. А семь месяцев работает без обуви...»
В Челябинске дела обстояли не лучше. На Кировском заводе было несколько подобных случаев. Работница Кира Агапова, чтобы прийти на завод, брала ботинки у своей подруги. А стахановка Гаврилова работала на заводе четыре года, не имела ни прогулов, ни опозданий. Но потом у нее разошлись ботинки. Какое-то время она перематывала их веревками, пока это не стало невозможным.
«Товарищ начальник, помогите получить обувь, я не могу без нее пойти на работу»,
— написала она записку на завод.
Ей ответили, что обувь будет, даже выдали. А потом отправили дело в народный суд. Стахановка три месяца подряд выполняла план на 211%, чтобы ее осудили за невыход на работу босиком. Но ведь работать без ботинок в холода означало почти гарантированную ампутацию конечностей.
Не могли работать из-за отсутствия одежды и подростки, которых направляли на заводы. Что уже говорить о жилье для прибывающих в эвакуацию рабочих.
Иногда выделение одежды, наоборот, перерастало в курьезы. Весной 1942 года рабочих новомеханического цеха Магнитогорского металлургического комбината закидали ордерами на юбки. Вот только женщин там работало мало и девать эти ордера было некуда.
