Партизаны – часть стратегии
Уничтожением немецких эшелонов и подрывом железнодорожных путей на оккупированных советских землях партизанские отряды и диверсионные группы занимались с первых дней войны. Нарушение коммуникаций противника всегда было важной частью боевых действий, а в Советском Союзе, где основная транспортная нагрузка в то время ложилась именно на железные дороги, оно играло особую роль.
До перелома, который ознаменовала победа Красной Армии в Сталинградской битве, партизанские отряды и диверсионные группы уделяли железным дорогам внимание лишь отчасти. Чтобы всерьез вести то, что позднее получит название «рельсовой войны», действовавшим в немецком тылу партизанам не хватало, прежде всего, взрывчатки и оборудования для взрывного дела, да и специалистов среди них было немного.
Только в конце лета 1943 года Центральный штаб партизанского движения и Ставка Верховного главнокомандования приняли согласованное решение привлечь партизанские соединения к обеспечению наступления Красной Армии. Первый опыт такого стратегического взаимодействия, собственно, и был операцией «Рельсовая война». Ее главной задачей было не дать немцам подтянуть к фронту резервы, которые могли бы использоваться против развивающей наступление в ходе Курской битвы Красной Армии. Операция оказалась вполне успешной, и к середине сентября, когда вовсю шло наступление на Левобережной Украине, стало понятно, что и для дальнейшего продвижения на Запад партизанская помощь будет далеко не лишней.
«Концерт» по нотам и без
К участию в операции привлекали 193 партизанских формирования Белоруссии, Прибалтики, Карелии, Крыма, Ленинградской, Калининской, Смоленской и Орловской областей общей численностью 120 615 человек, которые должны были подорвать более 272 тысяч рельсов. В результате операции «Рельсовая война» партизанам удалось на некоторых участках прервать железнодорожное сообщение на полмесяца и больше. И такого же результата от них ожидали в рамках операции «Концерт». Но она с самого начала развивалась не совсем по плану.
Основной объем взрывчатки и взрывотехнического оборудования за линию фронта планировалось перебросить на самолетах. Но именно это и не удалось сделать вовремя: вмешалась погода, существенно сократившая число вылетов. В результате к 19 сентября – дню, на который было назначено начало «Концерта», – в распоряжении партизанских подрывников оказалось лишь немногим больше половины общего объема взрывчатки, запланированного для «выступления». Тогда Центральный штаб партизанского движения перенес начало «Концерта» на шесть дней. Но далеко не все партизанские отряды и соединения смогли отложить свои «партии»: многие уже выдвинулись в районы, где им полагалось заниматься диверсиями на железной дороге. И 19 сентября, как первоначально и планировалось, в немецком тылу зазвучали первые взрывы и начали валиться под откос первые эшелоны.
Основной удар партизанские отряды и диверсионные группы, согласно приказу Центрального штаба партизанского движения, сосредоточили на уничтожении рельсового пути. А между тем отвечавший за организацию и проведение спецоперации полковник НКВД Старинов Илья до последнего дня настаивал на том, чтобы сместить фокус партизанский усилий с рельсов на эшелоны и мосты.
По мнению Старинова (которое полностью подтвердили последующие события), немцы имели достаточное количество рельсового материала, чтобы достаточно быстро заменять полотно на участках, уничтоженных партизанами. В итоге глобального нарушения железнодорожного сообщения, на которое рассчитывало командование Красной Армии, добиться не удалось.
«Они приходят каждую ночь!»
Реальные цифры, на основе которых был проведен анализ эффективности «Концерта», стали известны гораздо позднее. А в тот момент одновременный партизанский удар по железнодорожным коммуникациям на участке, составлявшем от 700 до 900 км по фронту и до 400 км глубиной, произвел на командование Вермахта неизгладимо удручающее впечатление.
Как писал в своих воспоминаниях немецкий генерал Курт фон Типпельскирх, армейское командование в те дни безуспешно пыталось перебросить необходимое количество резервов на те участки, где сосредотачивались крупные силы Красной Армии.
Массированная партизанская атака на железные дороги привела к еще одному результату, на который не слишком рассчитывали на Большой земле. Одновременные диверсии во множестве мест вызвали настоящую панику в подразделениях, которые несли охрану на железнодорожных путях. Деморализованные, они быстро прекратили серьезное сопротивление, и тогда для их замены командованию Вермахта пришлось направлять в тыл более боеспособные подразделения, которые были куда нужнее на фронте.
Наконец, никуда не делся и психологический эффект от операции «Концерт». Партизанская «музыка» настолько нервировала немцев и их приспешников, что атмосфера в тылу стала едва ли не более удручающей, чем на фронте. Немецкие солдаты писали домой, что не могут спать, поскольку «эти проклятые партизаны приходят каждую ночь», что не один эшелон с отпускниками не смог добраться до Германии, потому что его пустили под откос советские диверсанты, и что пополнение задерживается, из-за чего на фронте остается все меньше сил для отражения советского наступления.
Финальный аккорд
Хотя из-за нехватки взрывчатки, основная часть которой была израсходована уже к началу октября 1943 года, операцию пришлось свернуть к середине осени, ее результаты в конечном счете были внушительными. Интенсивность немецких железнодорожных перевозок снизилась на 35-40%, на некоторых участках движение было полностью парализовано на несколько суток, а узловые станции, как в панике сообщала в Берлин оккупационная администрация, оказались переполнены эшелонами, которые невозможно было отправить.
Но самым важным эффектом от партизанской «музыки» стало уничтожение почти полутора тысяч немецких эшелонов и свыше сотни железнодорожных мостов. Именно эти удары стали самыми болезненными для германских войск. На восстановление каждого моста, даже с учетом усилий спешно переброшенных из Германии ремонтно-восстановительных батальонов, уходило до нескольких суток, а иногда – и гораздо больше. А потеря каждого паровоза и вагона была для немецкой промышленности практически невосполнимой. Именно поэтому, когда стало понятно, что подрыв рельсов не дает запланированного эффекта, наиболее дальновидные из партизанских командиров перенесли внимание на эшелоны – и добились нужного результата.
