Опасность над детским домом
Эвакуация детей из вражеского тыла была завершающим этапом операции «Звездочка», разработанной белорусскими партизанами. Это единственный случай в истории Великой Отечественной войны, когда из немецкой оккупации удалось освободить и перевезти за линию фронта детский дом в полном составе в количестве 200 человек. До войны он находился в Полоцке. В июле 1941 года около города развернулись бои и воспитатели пытались вывезти детей в эвакуацию, но безуспешно.
До 1943 года детский дом постоянно пополнялся детьми – это были юные жители Полоцка и окрестных деревень, оставшиеся без родителей. Но осенью 1943 года немцы решили очистить город от лишнего населения и перевели детский дом в расположенную неподалеку деревню Бельчицу, в которой располагался крупный гарнизон. Там детей перевели на самообеспечение, но не оставили в покое. В начале 1944 года директор Форинко Михаил через местных жителей узнал о планах немцев ликвидировать детдом – часть сирот вывезти в Германию для «онемечивания», а часть использовать в качестве доноров крови для раненых солдат вермахта.
Воспитателям удалось связаться с партизанскими разведчиками, те доложили информацию в штаб, где приняли рисковое решение провести тайную эвакуацию детей из Бельчицы. Операция получила название «Звездочка» и ее проведение поручили отряду имени Щорса.
Операция «Звездочка»: побег
Речь о том, чтобы отбить детей, даже не шла. Во-первых, вражеский гарнизон в деревне был хорошо вооружен, а во-вторых, партизаны просто не могли допустить риск гибели сирот во время боя. Однако сбрасывать этот фактор они со счетов не стали.
Для этого в феврале 1944 года около 200 бойцов отряда совершили 20-километровый марш-бросок к окраинам деревни, и, заняв там опушку леса, приступили к обустройству временного укрепленного рубежа. Он был нужен на случай, если поднимется тревога, и немцы бросятся в погоню. Финал первого этапа операции «Звездочка» наступил 18 февраля. После полуночи разведчики, одетые в белые маскхалаты, обошли дома, где находились уже собранные дети, и вывели их на улицу. Самое сложное на этом этапе было преодолеть 400-метровое белое поле за околицей деревни. Совсем маленьких и больных несли на руках партизаны и старшие воспитанники. Остальные малыши шли сами, проваливаясь в снег на каждом шагу. Но, несмотря на это, в ту зимнюю ночь не было слышно ни плача, ни стона – все происходило максимально скрытно.
На границе леса детей уже ждал партизанский конный обоз. Разместив всех на санях, караван очень быстро двинулся в обратный путь. Интересная деталь: к обозу на одном из открытых участков прицепилась стая волков и от их воя, как потом рассказывали партизаны, кровь стыла в жилах. Но поднимать шум и отгонять хищников выстрелами было нельзя, от Бельчицы отъехали еще не так далеко, поэтому, чтобы волки не напали на животных, партизаны какое-то время с двух сторон бежали рядом с бегущими лошадями.
Операция «Звездочка»: эвакуация
Немцы обнаружили пропажу детдома только утром, когда партизаны уже были в своем расположении. Оставить безнаказанным такие действия фашисты не могли, поэтому в начале весны гитлеровское командование приняло решение о проведении карательной операции «Весенний праздник» против всех партизанских отрядов Полоцкой зоны. Для этого с фронта даже отозвали несколько боевых частей.
В этих условиях нахождение детей в партизанском отряде стало небезопасным. По договоренности с командованием 1-го Прибалтийского фронта было решено провести второй этап операции «Звездочка» – эвакуацию детей в советский тыл. Эта задача легла на плечи 105-го гвардейского полка гражданского воздушного флота. Именно в его составе и служил лейтенант Мамкин Александр. На его счету к тому времени было уже более 70 вылетов к партизанам. На своем одномоторном самолете Р-5 он привез более 20 тонн грузов и вывез на большую землю 280 раненых.
Вообще, Р-5 – небольшой самолет, рассчитанный на экипаж из двух человек, но пилоты модернизировали его, приспособив для вывоза людей. Для этого пассажиров сажали не только в пустующую штурманскую кабину (пилоты летали поодиночке), но и в специальные контейнеры под консолями крыльев и под фюзеляжем.
В рамках операции «Звездочка» гвардии лейтенант Мамкин успел совершить восемь вылетов. В ночь с 10 на 11 апреля 1944 года состоялся девятый и последний для него.
«Летчик был живым факелом»
В этот раз он взял на борт 13 человек – семерых разместил в штурманской кабине, троих самых маленьких вместе с воспитательницей – в контейнере под фюзеляжем, а в кассеты под консолями крыльев бережно уложили двоих тяжелораненых партизан.
Взлетел Мамкин с замерзшего озера Величье. До места назначения было три часа полета. По немецкой территории самолет прошел нормально, но вблизи линии фронта его поймали вражеские прожекторы с земли. В воздухе появился немецкий истребитель, послышались выстрелы. 16-летний подросток Володя Шашков, сидевший в штурманской кабине, потом вспоминал: «Первый раз истребитель пронесся со свистом около нас, но не стрелял, а вот второй заход был уже с попаданием. Выстрелов не было слышно, а по нашему самолету пули сыпались, как горох по фанере. В третий раз истребитель опять дал очередь по нашему самолету и ранил летчика. Он резко дернулся и схватился за голову. Запахло бензином, а через несколько секунд послышался глухой взрыв и самолёт весь в огне».
Раненый Мамкин продолжал удерживать Р-5 в воздухе, однако самое страшное ждало впереди. Пламя от загоревшегося самолета добралось до кабины — тлела одежда, плавился шлемофон и лётные очки. Вот слова участницы «огненного рейса» Гали Тищенко: «Пули стучали по корпусу, словно в нас камешки кидали. Нос нашего самолета вспыхнул синим огнем, пламя со свистом перекинулось в кабину к Мамкину. Я хорошо видела только его спину и руки, которые не выпускали штурвал. Запомнилось, что комбинезон на спине вдруг стал лопаться и мех выворачиваться наружу. Летчик был живым факелом».
И он смог – несмотря на адскую боль, покрывшую туманом сознание, Мамкин Александр из последних сил сумел посадить самолет. Сделал он это уже на пределе своих возможностей. При очень жесткой посадке и ударе лыжами об землю, раненого и горящего летчика выбросило из кабины. Самолёт еще 300 метров катился по замерзшему болоту. После остановки старшие мальчики сумели быстро провести эвакуацию детей и раненых из полыхающего самолета, а потом принялись искать пилота. Он лежал на снегу без сознания в тлеющей одежде. Все, что смогли сделать ребята, это освободить Александра от остатков ткани и бережно укрыть своей верхней одеждой. Девочки, малыши и раненые партизаны остались рядом, а трое мальчишек пошли через снег искать расположение наших войск. Им повезло, сразу за озером ребята наткнулись на пост.
У Мамкина обгорело 60 процентов кожи, ноги так вообще обуглились до костей. Он был без сознания, но живой. Врачи сделали все возможное, но 17 апреля 1944 года Александр скончался в военном госпитале.
Память в именах
Похоронили Мамкина в деревне Маклок недалеко от города Велижа. Такой подвиг, без сомнения, заслуживал высокой награды, и командование 105-го гвардейского авиаполка представило Александра Петровича посмертно к званию Героя Советского Союза. Но из штаба фронта пришел отказ. По одной из версий, потому что Мамкин не был кадровым военным (он попал на войну из гражданских пилотов, да и 105 полк относился к гражданской авиации, переданной на время войны в оперативное подчинение НКО). По другой версии – за четыре дня до рокового полета Мамкина уже наградили орденом Красного Знамени, и наверху посчитали присвоение звания Героя излишним.
В 70-е годы прах отважного летчика перенесли на мемориальное кладбище «Лидова гора» в смоленском Велиже. Теперь имя Мамкина Александра – одно из многих на мемориальной плите братской могилы, но это не столь важно. Память о нём заключена не только в буквах на граните, мраморе бюстов и названии улиц, она в сердцах тех, кого он спас ценой собственной жизни, а это самая ценная награда.
