Сегодняшний наш рассказ об истории создания Зинаидой Ермольевой чудо-лекарства, которое помогло выстоять нашим солдатам в годы Великой Отечественной войны.
Предотвратить эпидемию
Когда в 1942 году немцы предприняли попытку заразить холерным вибрионом водоснабжение Сталинграда, научные разработки советских учёных пришлись как нельзя кстати. Подавить грядущую эпидемию требовалось как можно скорее, иначе в течение нескольких недель холера выкосила бы немалую часть личного состава армии и гражданское население.
Первые случаи холеры уже были зарегистрированы, и в срочном порядке в Сталинград были направлены ведущие микробиологи и эпидемиологи страны, вот только эшелон, в котором они везли оборудование и, главное – бактериофаги (вирусы, поражающие клетки возбудителя холеры) – попал под бомбёжку. Большая часть медикаментов была уничтожена, и Сталинград фактически один на один остался со страшной инфекцией.
В любом другом случае холера бы, несомненно, победила, и последствия для города оказались бы катастрофическими. Но в Сталинграде была Зинаида Ермольева, талантливый микробиолог международного уровня, уже много лет занимавшаяся изучением холеры. Прямо там, в полуразрушенном городе, в подвале одного из зданий, ей пришлось восстанавливать утраченные препараты. В импровизированной лаборатории она вырастила необходимое количество бактериофага, который вместе с хлебом ежедневно раздавали тысячам жителей Сталинграда и бойцам Красной Армии.
Дело в том, что несколькими годами ранее Зинаида Виссарионовна самостоятельно разработала методику выращивания холерных бактериофагов, поэтому никто другой, кроме неё, в СССР на подобное не был способен. К имевшимся в Сталинграде ресурсам Ермольева запросила из Москвы 300 тонн хлорамина и несколько тонн мыла, которые использовались для тотальной дезинфекции. Работа велась круглосуточно и была поистине колоссальной! Колодцы – хлорировали, отхожие места – обеззараживали, разворачивали дополнительные эвакогоспиталя и мобилизовали на борьбу со смертельно опасной инфекцией массу гражданского населения и студентов местного медицинского института.
Зинаида Ермольева так организовала работу в Сталинграде, что в сутки 50 тысяч человек получали вакцину бактериофага, а две тысячи медработников ежедневно обследовали 15 тысяч горожан. Приходилось вакцинировать не только местное население, но и всех, кто приезжал и уезжал из осажденного города, а это десятки тысяч человек ежедневно! Так и удалось предотвратить холерную катастрофу…
«В этой борьбе с невидимым опасным врагом принимали участие все, кто оставался в городе. У каждой сандружинницы Красного Креста было под наблюдением десять квартир, которые они обходили ежедневно, выявляя больных. Другие хлорировали колодцы, дежурили в булочных, на эвакопунктах. Были активно включены в эту борьбу и радио, и пресса», – вспоминали участники событий. Самой Зинаиде Ермольевой было не привыкать работать в таких условиях, к тому же сам верховный главнокомандующий следил за всем процессом – ответственность была колоссальная. «Сестрёнка (так он назвал Ермольеву из-за одного и того же отчества), может быть, нам отложить наступление?» Ответ прозвучал отрицательный: «Мы своё дело выполним до конца!» В итоге, как врач и обещала, к концу августа 1942 года с холерной эпидемией в Сталинграде было покончено. Профессор Ермольева получила орден Ленина и чуть позже, в 1943 году – Сталинскую премию I степени. Кстати, деньги от премии она потратила на постройку истребителя Ла-5, получившего гордое имя «Зинаида Ермольева».
Создание пенициллина⠀
Но борьба с эпидемией холеры (и брюшного тифа впоследствии) в Сталинграде была не единственным вкладом советских микробиологов в будущую победу над врагом. Когда Зинаиду Виссарионовну спрашивали о самом значимом воспоминании военного времени, то профессор неизменно рассказывала об испытании в конце 1944 года на Прибалтийском фронте отечественного пенициллина. Эту работу она вела совместно с прославленным хирургом Николаем Бурденко, и главным итогом стало выздоровление 100% раненых бойцов Красной Армии, участвовавших в эксперименте. «Ни одной отрезанной ноги!» – с удовлетворением говорила Зинаида Ермольева по этому поводу.
К тому времени вот уже 15 лет пенициллин был известен как первый в мире антибиотик (его открыл в 1929 году шотландский учёный Александр Флеминг) и после налаживания массового производства широко применялся в США и странах Европы. При этом, у советских медиков имелся лишь ограниченный доступ к новому лекарству, которое в СССР поставляли в небольших количествах, а технология получения пенициллина оставалась неизвестной. Поэтому во время войны перед отечественными микробиологами встала задача в кратчайшее время создать аналог пенициллина и наладить его выпуск для минимизации человеческих потерь. Руководить этим проектом поручили микробиологу Зинаиде Ермольевой…
Первоочередной задачей её команды стал поиск особого вида плесени, которую можно было бы использовать в качестве продуцента пенициллина. Согласно воспоминаниям сотрудницы лаборатории Тамары Балезиной, необходимый для производства грибок искали везде, где он только мог появиться: в траве, на земле, даже на стенах бомбоубежищ. Из собранных сотрудниками образцов выделяли грибковые культуры и проверяли их воздействие на патогенные бактерии стафилококка, которые умирают при контакте с антибиотиком.
«В бомбоубежище, где мы работали теперь, плесени было немало – разной, – писала Тамара Балезина. – Теперь тут везде стояли чашки Петри с питательной средой, улавливающие из воздуха споры плесени. Плесень со стен снималась специальным приспособлением; затем её «подселяли» на засеянные различными микробами образцы, которые сутки выдерживали в термостате, а затем рассматривали – не случилось ли чудо. Но его не было: микробы не испытывали рядом с плесенью ни малейшего дискомфорта. 92 пробы не принесли удачи. Уже подступало отчаяние. В качестве 93-го образца была взят плесневый грибок Penicillium krustozum – найденный тут же, в бомбоубежище, и ничем особенно от «собратьев» не отличавшийся. Но эта плесень остановила рост микробов! Эксперимент провели ещё раз, и ещё… Да, это была победа!».
Вскоре тестирование одного из образцов показало положительный результат, и уже в 1943 году в СССР запустили массовое производство первого отечественного антибиотика под названием «крустозин». Целебную плесень выращивали на поверхности питательного раствора, расположенного в специальной лабораторной посуде, напоминавшей широкие поддоны – учёные называли их «матрасами». И производимое лекарство сразу испытывали на тяжело больных пациентах. «Одним из первых, кого вылечили с помощью этого препарата, стал раненый в голень красноармеец с повреждением костей, у которого начался сепсис после ампутации бедра, – рассказывала Зинаида Ермольева. – И уже на шестой день применения пенициллина состояние безнадёжного больного значительно улучшилось; посевы крови стали стерильными, что свидетельствовало о победе над инфекцией».
После успешного проведения испытаний учёные начали внедрение пенициллина в военно-медицинскую практику, и испытания на передовой было решено начать с наступательной операции, в которой участвовали войска Первого, Второго и Третьего Прибалтийских фронтов. В зону боевых действий Зинаида Ермольева отправилась осенью 1944 года – и можно сказать совершила настоящее чудо: под её руководством работа по применению антибиотиков в советской армии снизила смертность на 80% (!). Кроме того, после внедрения лекарства врачам удалось снизить и количество ампутаций на 20–30%, что позволило большему количеству солдат избежать инвалидности и вернуться в строй для продолжения службы. «Больные с тяжёлыми ранениями, с первого дня получавшие пенициллин, не имели осложнений – ни заражения крови, ни газовой гангрены. Наш препарат применялся также для лечения пневмонии, рожистых воспалений и других заболеваний», – рассказывала Ермольева.
К 1944 году всего три страны в мире обладали технологиями выделения и промышленного производства антибиотиков: США, Великобритания и СССР. В это же время в Москву прилетел учёный-микробиолог Говард Уолтер Флори для того, чтобы провести сравнительные испытания американских, английских и советских антибиотиков.
Исследование проводилось на нескольких группах больных сепсисом, находящихся в тяжёлом состоянии, и показало: советский пенициллин оказался эффективнее английского (28 единиц против 20 в 1 мл), а с американским по этому показателю – оказался на равных. Именно Флори, разработчик процесса очистки пенициллина, назвал профессора Ермольеву «госпожой Пенициллин», хотя этот антибиотик был не единственным, который получила Зинаида Виссарионовна в результате своей работы. Под её руководством также были получены препараты отечественных антибиотиков стрептомицина, тетрациклина, левомицетина, экмолина и некоторых других. Но именно под именем «Госпожа Пенициллин» Зинаиду Ермольеву знает весь научный мир…
В 1945 году профессора Зинаиду Ермольеву избрали членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР, а через 18 лет – академиком. Но вспоминают её не только как уникального учёного, прославившегося на весь мир и спасшего неподдающееся подсчётам количество жизней, но и как простую, очень душевную женщину. Эхо её работ отзывается и в XXI веке, ведь это она начала исследование антивирусных свойств интерферона. За свою жизнь Зинаида Ермольева написала более 550 научных работ, шесть монографий, руководила написанием 180 диссертаций, в том числе докторских, и работала до последнего дня своей жизни. 2 декабря 1974 года, проведя научную конференцию, она скончалась в 76-летнем возрасте.