В Москве отпускать Виктора в оккупированный город отказывались – слишком ценным был сотрудник, но чересчур упрямым… Его группе удалось нанести серьёзный ущерб фашистским захватчикам прямо под их носом. Но это стоило Виктору Александровичу жизни, правда враги так и не узнали, насколько «крупная рыба» им тогда попалась, ведь за полгода пыток он не назвал своего настоящего имени, как и не выдал товарищей-подпольщиков.
Виктор Александрович Лягин родился зимой 1908 года в маленьком селе Сельцо на Орловщине. В его деревне было не больше 100 жителей, потому в школу Виктору приходилось ходить за семь километров в Глаженку. Старшие классы Виктор оканчивал уже в Брянске. Еще мальчишкой его интересовала разная техника, потому дальнейшая учеба проходила в Ленинградском политехе.
После обучения Виктор поступил на станкостроительный завод им. Ильича. Молодой инженер был активным по жизни, и помимо работы прыгал с парашютом, водил автомобиль, ходил под парусом, увлекался фотографией, занимался спортом, получил значок «Ворошиловского стрелка», свободно говорил на немецком и изучал английский.
В 1938 году был большой набор на службу в разведке и контрразведке, куда отобрали 800 человек с высшим образованием. Чистая биография Лягина, образование и активные увлечения были ценны для разведчика. После курсов Виктора Александровича направили в Москву в 5-й отдел ГУ ГБ НКВД для научно-технической разведки. Лягин зарекомендовал себя как хорошего сотрудника и вскоре был назначен заместителем начальника внешней научно-технической разведки.
В 1939 году Лягина под псевдонимом Виктора Корнева вместе с женой (и коллегой) Зинаидой Мурашко отправили в командировку в США для промышленного шпионажа. Семейная пара собирала данные о научных работах по защите флота от магнитных мин. Корнев, известный еще и под псевдонимом «Кен», завербовал интересующегося его сотрудника и смог передать данные в Москву, где работой Лягиных были довольны.
Чуть позже Корневых перевели в Нью-Йорк под крышу внешнеторговой организации «Амторг», где шпионов было не меньше, чем простых сотрудников. Здесь Виктор добыл данные о новеньких американских авианосцах.
Перед началом войны Виктор попросил отозвать их домой. 15 июня 1941 года Виктор с семьей вернулись в Москву. А с началом военных действий в 1-м управлении НКГБ была создана особая группа для разведывательно-диверсионной работы в тылу врага. Возглавлял группу Павел Судоплатов, а Лягин руководил подготовительной группой, получившей кодовое название «Маршрутчики». Группу из восьми человек готовили к заброске в город Николаев, который находился под угрозой оккупации.
В составе группы были недавние выпускники спецшколы НКГБ и Лягина тревожила готовность, потому он сам попросил Судоплатова поставить себя во главе маршрутчиков. Но руководитель отказал, ссылаясь на то, что Виктор не знает, как работают немецкие спецслужбы. Тогда Виктор добился приема у Лаврентия Берии и просился в группу уже у него. Но Берия не спешил отправлять специалиста по Америке в украинский город, оккупированный немцами. В Москве от Виктора тоже могла быть польза. Лишь только с третьего приема Виктору удалось уговорить Берию, мол может сойти за инженера-судостроителя и устроиться на судоверфь.
Несмотря на долгое согласование участия Корнева, он прибыл в город раньше всех. Все маршрутчики по прибытию в город устроились на перспективные (для разведки и диверсий) предприятия. Кто истопником на военный аэродром, кто на макаронную фабрику, кто на железнодорожную станцию. Группа успела обустроиться и затаиться еще до того, как 17 августа 1941 года фашисты заняли город.
Только Корнев должен был обратить на себя внимание. Так в самом центре города в первый же день оккупации из распахнутых окон квартиры немцы услышали музыку Вагнера – любимого композитора Гитлера. Немцы клюнули на приманку и заглянули в квартиру, где их радушно приняли Эмилия Дукарт с дочерью Магдой и ее мужем – интеллигентным инженером Виктором Корневым.
Магда Дукарт хотела пойти на фронт добровольцем, но чекисты попросили ее с мамой остаться и создать прикрытие для Корнева. Даже они до конца не знали, какие задачи стоят перед Виктором и чем он будет заниматься.
Теплый прием немцев в квартире Дукарт помог получить расположение вражеских офицеров, в том числе адмирала Карла фон Бодеккер, который заглядывал в квартиру еще не раз. Отличная речь Магды на родном языке, хорошие отношения с Бодеккером помогли ей стать личной переводчицей адмирала, а муж (Корнев) стал его советником по судостроению.
Теперь Лягину был обеспечен круглосуточный допуск именно туда, куда он и метил. А еще привилегией стал свободный проход по городу даже в комендантский час.
В центральном парке города Николаева немцы создали склад и гараж. В ноябре 41-го маршрутчики подожгли склад, уничтожив около 25 грузовиков, более 100 комплектов авторезины, 20 тонн горючего, погибли десятки немецких военнослужащих. Немцы склад восстановили, охрану усилили, но в результате склад все равно горел повторно. На этот раз было уничтожено 4000 автошин, 650 грузовиков. Так маршрутчики дали понять фашистам, что те не на курорт приехали, а людям города подарили надежду, показали, что сопротивление живо.
После начала активных действий маршрутчиков началась и активная охота. Была создана тайная сеть осведомителей, они даже выяснили, что в городе работает русский резидент «Кен». Проверяли всех, в том числе и Корнева, но опытный шпион проверку прошел не выдав ни себя, ни других.
Помимо работы с маршрутчиками Лягин занимался и более опасной работой – он работал с непрофессиональными подпольщиками, учил основам диверсии и конспирации. Такие непрофессионалы могли привести на собрания за собой «хвост», донести на сборы в гестапо, или же сами являться вражескими разведчиками. Но Виктор осознавал риски, и что таким образом долго проработать не сможет, но зато эффекта от подпольного сопротивления было больше.
Чтобы нарушить планы врага зимой 1942 года была проведена крупная диверсионная операция. Целью стал аэродром за рекой, с которого бомбили Севастополь. Но взорвать такую большую площадь с ангарами и самолетами было проблематично. Требовалось незаметно пронести около 200 кг взрывчатки. Заложить ее мог только Сидорчук, потому как был единственным подрывником в группе. Лягин даже со своим пропуском не смог бы такое провернуть. Поэтому сам Сидорчук по ледяной воде ночами переплывал с взрывчаткой на небольшом плотике к аэродрому. На перевозку такого большого количества тротила потребовалось много времени. Когда река замерзла, немцы усилили охрану берега и транспортировать стало проблематичней. Но не невозможно! Официантка офицерской столовой Адель стала носить мужу (Сидорчуку) обеды. А в корзинке под едой переносила немного взрывчатки. Офицеры к ней привыкли, потому тщательно не досматривали. Так оставшиеся килограммы взрывчатки были доставлены на место за пару недель.
Сидорчук заранее слег на больничный и в ночь на 10 марта тайно покинул больницу, проник на аэродром, установил взрывчатку и таймеры. К тому моменту, когда прогремели взрывы, Сидорчук уже мирно спал в своей палате. В результате взрыва было уничтожено 27 вражеских самолетов, 25 новых моторов, два ангара, сотни тонн авиатоплива. А пожар от взрыва тушили два дня.
Тогда же по мудрому совету Корнева молодой неопытный немецкий инженер случайно утопил бетонный док-шеститысячник, предназначенный для ремонта.
На железной дороге машрутчики тоже «зажигали»: за один год они пустили под откос три военных эшелона, организовали столкновение еще двух, вывели из строя несколько паровозов.
Сопротивление приводило в ярость немцев, нанесенный ущерб оценивался в 45 миллионов марок. В городе проходили массовые аресты, и рано или поздно, но подпольщиков бы выследили. Более правильнее был бы вариант отсутствия единого руководства подполья. Но Лягин такой создал и сам его возглавлял.
В ноябре 1942 года при подготовке диверсии в порту погиб Сидорчук. В начале 43-го под подозрение попал Гавриленко. Лягин пытался ему помочь, но того все равно арестовали. Так из-за этого теперь еще и сам Корнев оказался под подозрением – его арестовали прямо на рабочем месте.
Около полугода продолжались пытки и допросы Корнева, но он не выдал никого из сопротивления. В гестапо даже не узнали его настоящего имени, и не предполагали, какими ценными сведениями может обладать Виктор. А если бы узнали – разговаривали бы с ним по-другому.
17 июля 1943 года Лягина/Корнева/Кена расстреляли.
