Таня Савичева – двенадцатилетняя ленинградская школьница, пережившая блокаду. Она не стреляла в фашистов и не была разведчиком у партизан. Она просто жила в родном городе в самое трудное время. Но, может быть, фашисты и не вошли в Ленинград потому, что в нём жила Таня Савичева и тысячи других девчонок и мальчишек, которые навсегда остались в блокадном Ленинграде.

Большая семья

Таня родилась 23 января 1930 года в селе Дворище под Гдовом в Псковской области. Вскоре вся семья переехала в Ленинград, где отец семейства когда-то владел собственной пекарней и небольшим кинозалом, но, после сворачивания НЭПа, его сослали за 101-й километр – так Савичевы и оказались снова в Дворищах, где жили их родственники. 

В родной город вместе со старшими сестрами Евгенией и Ниной и братьями Леонидом (его в семье звали Лекой) и Михаилом семья вернулась только после смерти отца. А поселились они вместе с бабушкой Евдокией Григорьевной на 2-й линии Васильевского острова, в доме 13/6 в квартире 1. Этажом выше жили братья отца – дядя Вася и дядя Леша. Жили общим столом, дружно. У дяди Василия, который работал в букинистическом магазине, всегда можно было найти интересную книжку, поэтому Таня любила проводить время в его комнате.

22 июня 1941 года они всей семьёй отмечали день рождения бабушки. Утром Таня вручила ей подарок, а в 12:00 они услышали по радио выступление Вячеслава Молотова – началась война. Тане тогда было 11 лет, она только окончила третий класс.

В обороне города участвовала вся семья. Нина рыла окопы, Женя сдавала кровь для раненых, маленькая Таня разбирала мусор на городских чердаках, находила там бутылки для зажигательных смесей, мама шила форму для солдат, а Лека вместе с дядей Лешей и дядей Васей отправились в военкомат, записываться добровольцами в армию. Но им отказали: Леониду – из-за слабого зрения, Василию и Алексею – по возрасту. Михаил же тайно ушел в партизанский отряд и в семье его считали погибшим.

«Осталась одна Таня»

В декабре Ленинград завалило снегом. Его никто не убирал. Жене, старшей сестре Тани, приходилось добираться до завода семь километров пешком, а она еще заходила в донорский пункт. Иногда она оставалась ночевать в цеху, чтобы выдержать две смены. Девушка сама не заметила, как заболела. 28 декабря 1941 года Женя умерла на руках сестры Нины. Таня в тот день взяла записную книжку, вернее, это была телефонная книжка, в которой Нина вела разные записи по учебе, и цветным карандашом написала под литерой «Ж»: «Женя умерла 28 дек в 12.00 час утра 1941 г.». Такова была её первая, но, к сожалению, не последняя запись. Через несколько недель в дневнике Савичевой Тани детским почерком были начертаны уже другие строки под буквой «Б»: «Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.». 

Это было самое черное время блокады – первая зима. Город погибал от голода и обстрелов. Умирая, бабушка Тани просила не хоронить ее сразу, ведь ее продуктовую карточку можно было бы использовать до конца месяца. Похоронили Евдокию Григорьевну в братской могиле на Пискаревском кладбище.

В марте в заводском стационаре на больничной койке от тяжелого истощения умер Леонид. Он в две смены работал на Адмиралтейском заводе. Таня записала в своей книжке под буквой «Л»: «Лека умер 17 марта в 5 часутр 1942 г.». Написать часов утра ей уже не хватило сил, она объединила эти два слова.

Вскоре скончался и дядя Василий, не выдержавший голода и нервных перегрузок. Уже немолодой человек, ему было 56, он продержался до 13 апреля 1942 года. Таня так и написала: «Дядя Вася умер 13 апр 2 ч ночь 1942 г».

У дяди Леши от дистрофии отказали ноги. Несколько недель он угасал. Приходил врач, но только грустно разводил руками: «Нечем помочь». Вскоре в дневнике появилась новая запись: «Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня 1942 г.». 

Мама Тани, Марья Игнатьевна, работала на производстве военного обмундирования. Она старалась поддержать дочерей, особенно младшую, но в мае сердце не выдержало. Соседи завернули в одеяло и на шаткой тележке отвезли тело Марии Игнатьевны в ангар возле реки Смоленки. Там складировали трупы со всего Васильевского острова. 

Таня не смогла проститься с мамой – была слишком слаба.У нее хватало сил только на короткие записи карандашом. Девочка осталась наедине с тетрадкой. 13 мая 1942 года Таня Савичева в блокадном Ленинграде сделала свои последние дневниковые записи: «Мама 13 мая в 7.30 час.утра 1942 г.». В тот же вечер в книжке появились три последние записи: «Савичевы умерли», «Умерли все», «Осталась одна Таня».

Борьба за жизнь

В блокадные дни из смертельного ленинградского кольца эвакуировали 430 тысяч детей, в том числе и Таню. Полностью лишившись сил, она оказалась в детском спецприемнике НКВД Смольнинского района. Оттуда в июле 1942 года её вместе с ещё 125 детьми по Ладоге, под прикрытием авиации, эвакуировали в Горьковскую область, в рабочий поселок Шатки. Там, в Красном Бору, ребят распределили в детский дом. Таня почти не могла вставать, страдала туберкулезом. С собой в эвакуацию она даже не взяла дневник. Больше она не вернулась в родной дом на 2-й линии Васильевского острова.

В медицинской карточке Савичевой Тани значилось: "Костный туберкулез, цинга, дистрофия, нервное истощение, слепота". Врачей и лекарств не хватало, но её пытались спасти. Сестра милосердия Середкина Нина Михайловна все силы отдавала, чтобы восстановить здоровье девочки. Через несколько недель Таня уже могла передвигаться с помощью костылей. Потом научилась ходить по коридору детского дома, опираясь на стены. И все-таки в начале 1944 года состояние Тани ухудшилось – туберкулез брал свое. Её сначала перевели в дом инвалидов в селе Понетаевке, а в мае – в Шатковскую районную больницу.

До последних дней за ней ухаживала санитарка Журкина Анна Михайловна. Она рассказывала: «Худенькое личико, широко открытые глаза. День и ночь я не отходила от Танечки, но болезнь была неумолима, и она вырвала её из моих рук. Я не могу без слез вспоминать это». Девочка не могла ни двигаться, ни принимать пищу и быстро теряла зрение. 1 июля 1944 года Савичевой Тани не стало. Ей было 14 с половиной лет. 

Больничный конюх похоронил ее на Шатковском кладбище. Святыней стало ее захоронение – там обелиск из серого мрамора и небольшой скульптурный портрет девочки. Анна Михайловна до конца своих дней ухаживала за могилой. 

Свидетельство о преступлении

Таня ушла из жизни, не зная, что не все Савичевы погибли. Брат Миша вернулся с войны после тяжелого ранения. Сестру Нину в спешке эвакуировали из Ленинграда и все считали, что она погибла при артиллерийском обстреле. В эвакуации, в Калининском районе, она тяжело болела, но выжила. И Нина, и Михаил пытались писать родным и соседям, но письма в блокадный Ленинград не доходили.

Нина вернулась в родной дом на Васильевском и нашла дневник Тани с девятью страшными записями. Она передала их ученому секретарю Эрмитажа Льву Ракову. 

А узнали жители нашей страны о дневнике Савичевой Тани в 1946 году на выставке «Героическая оборона Ленинграда». Это, пожалуй, самое сильное свидетельство о преступлении нацистов в Ленинграде.